К 250-летию Ивана Фёдоровича Крузенштерна

Адам Иоганн фон Крузенштерн, вошедший в историю под русским именем Иван Фёдорович, родился 8 (19) ноября 1770 года на мызе Хагуди, близ Раппеля в Эстляндской губернии (ныне, это город Рапла, административный центр уезда Рапламаа), в дворянской семье немецкого происхождения. С двенадцати до пятнадцати лет он учился в Ревеле (Таллинне) в школе при Домском соборе, самом старом храме города.

Земли по берегам Финского залива Балтийского моря к тому времени уже более 60-ти лет принадлежали России. Остзейское дворянство всё больше идентифицировало себя с империей. Служба новому Отечеству приводила многих представителей балтийских немецких фамилий на вершины власти. Они занимали видные посты в армии, на флоте, на штатской службе, при дворе. Не удивительно, поэтому, что и Крузенштерны отправили своих сыновей учиться в Петербург.

Адам Иоганн поступил в Морской кадетский корпус, находившийся в то время в Итальянском дворце в Кронштадте. Условия жизни кадетов были спартанские, учёба трудной. Кроме корабельного искусства, Ивану – теперь его чаще называли так – необходимо было ещё в совершенстве освоить русский язык. С этим он блестяще справился, овладев попутно английским и французским языками.

В корпусе Иван Крузенштерн подружился с Юрием Лисянским, который был моложе его на три года. Эта дружба впоследствии сыграла важную роль в жизни обоих.

В 1787 году Крузенштерн был произведён в гардемарины, а год спустя досрочно выпущен: Россия в это время воевала одновременно с Турцией и Швецией, морских офицеров не хватало. Флотскую службу Иван Крузенштерн начал на 74-пушечном линейном корабле «Мстислав», которым в то время командовал капитан бригадирского ранга Григорий Иванович Муловский.

Г. И. Муловский, один из лучших русских морских офицеров, разносторонне образованный и знающий четыре иностранных языка, был назначен Екатериной II (Великой) руководителем, задуманной ею, первой русской кругосветной экспедиции на пяти кораблях. Даже были подготовлены корабли для этой экспедиции*.

Но началась война, и Муловский вместо экспедиционных кораблей принял под командование 74-пушечный «Мстислав». Естественно, что разговоры о кругосветном плавании, то и дело возникали в кают-комапании корабля и Иван жадно впитывал все услышанные идеи и планы.

Молодой офицер, даже не мичман ещё, а «состоящий в должности мичмана» отличился храбростью 6 (17) июля 1788 году в сражении со шведами при Гогланде. А 1 января следующего года получил чин мичмана и с наступлением навигации отправился в своё второе плаванье. 15 (26) июля вновь участвовал в сражении,  при Эланде. В этом бою погиб Григорий Муловский. После гибели командира, Иван Крунештерн больше не расставался с надеждой, что воплотить проект Григория Муловского и совершить кругосветное плаванье удастся ему.

Навигация следующего года  началась для Крузенштерна участием в Ревельском морском сражении 2 (13) мая 1790 года. Продолжилась  в июне Выборгском заливе. «Мстислав», преследуя в числе других кораблей Ревельской эскадры адмирала В.Чичагова, отступающий шведский флот, нагнал линейный корабль «София Магдалина» и в результате короткого, ожесточённого боя вынудил его сдаться. Принять капитуляцию «Софии Магдалины» отправили здоровяка Ивана. Мичман Крузенштерн был богатырского телосложения. Мало того, что от природы ему достался отменный по тем временам рост (186 см), так он ещё любил на досуге поиграть двухпудовыми гирями. Вернувшись, он доставил на борт «Мстислава» шведского королевского вице-адмирала Густава Фридриха Лейонанкера и его флаг. (Пленённая «София Магдалина», получившая при спуске на воду имя супруги короля Густава III, не сменив, даже, имени, ещё 15 лет нёсла службу в составе Ревельской эскадры балтийского флота). 

За смелость и отвагу, проявленные в боях и при пленении шведского корабля, пришёл приказ о досрочном присвоении Крузенштерну, чина лейтенанта. Вскоре был подписан Верельский мирный договор. Война на Балтике закончилась.

После окончания войны со Швецией, Крузенштерн два года провёл в Кронштадте, где подружился с лейтенантом Яковом Берингом, внуком выдающегося русского капитана-командора. Яков до войны также назначался в кругосветную экспедицию Г.Муловского. Больше всего Крузенштерна привлекала в Якове, его страстная любовь к землям и морям на севере Тихого океана, которые первым увидел и бороздил его дед.

В 1793 году Лейтенант Иван Крузенштерн вместе с тринадцатью другими молодыми моряками, среди которых оказались и Яков Беринг **, и Юрий Лисянский,  был направлен на стажировку в Англию, продлившуюся 6 лет. В качестве волонтёров британского королевского флота они отправились к берегам Северной Америки и даже приняли участие в обороне форта на реке Святого Лаврентия. А после того как их корабль потерпел крушение, некоторое время прослужили и на американском флоте (по предложению самого Джорджа Вашингтона!)

Вернувшись в Англию, Крузенштерн завёл обширные знакомства  и приобрёл дружбу знаменитых моряков, значительных исторических деятелей, уважаемых учёных и все они оставались его друзьями до конца его жизни. Благодаря их поддержке и своим усилиям он смог осуществить свою давнюю мечту, побывать в заокеанских колониях Англии – Южной Африке, Индии, Макао.

В марте 1796 года Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский на корабле «Ризонабл», под командованием английского капитана Боэлса, отплыли из Портсмута к мысу Доброй Надежды. Но там пути друзей разошлись.

Первоначально они намеривались вместе продолжить путешествие в Ост-Индию. Но фрегат «Оазо», который должен был отплыть в Мадрас, а затем в Калькутту получил во время бури значительные повреждения. Даже во время стоянки в бухте в его трюм поступала вода. А огромный камень, который застрял в его корпусе, можно было извлечь лишь в доках Калькутты. Многие опасались, что на океанских просторах фрегат просто утратит плавучесть. Поддавшись на эти доводы, Лисянский решил дождаться более благополучного случая для путешествия в Индию. Но Крузенштерн от задуманного плана не отступил и поднялся на борт потрёпанного фрегата. Капитан Линзи встретил его словами: «Мне очень приятно, что хоть вы не боитесь отправиться со мной в Ост-Индию». «Оазо» благополучно пересёк Индийский океан.

Иван провёл в Индии около года. Затем на купеческом судне отправился в Кантон (Гуанчжоу). Но по пути серьёзно заболел и был оставлен в Малакке. Позже, оправившись от недуга, он всё же добрался до цели своего путешествия.

В Кантоне он стал свидетелем того, как пришло английское судно, доставившее меха с северо-западного побережья Англии. Весь путь туда и обратно корабль совершил за 5 месяцев. На Крузенштерна эта информация произвела глубочайшее впечатление. Он знал что, Россия тоже продавала меха Китаю. Но доставляла их из русских поселений в Америке сначала морем в Охотск, а затем сухим путём в Кяхту – пограничный с Монголией город в Бурятии, через который пролегал, так называемый «Чайный путь», по которому Россия торговала с Китаем. На этот путь иногда уходило больше 2-х лет. К тому же многие предпринимательские суда гибли в море, так как не были предназначены для таких плаваний.

Возвращаясь обратно в Англию на торговом судне «Бомбей» он начал составлять докладную записку, в которой излагал свои взгляды на развитие российской морской торговли и дальних океанических плаваний.

По его мнению, Камчатка, Русская Америка, Охотск должны стать торговыми форпостами России на Дальнем Востоке. Именно торговля, основанная на совести и честности, оградит коммерцию россиян надёжнее, нежели все крепости и армии охраняют коммерцию англичан. Колониальная политика, по мнению Крузенштерна, со временем неизбежно потерпит поражение. Но для того чтобы вывести дальневосточные области России из того печального положения, в котором они теперь находятся, необходимо развивать свои порты в регионе и местное судостроение.

План Крузенштерна в общих чертах сводился к следующему. Вместо дорогостоящей и очень продолжительной перевалки грузов сухопутным путём их необходимо отправлять из Кронштадта к берегам Камчатки на кораблях. На борт кораблей, отправляющихся из Кронштадта, следовало брать товары, пользующиеся спросом у жителей Русской Америки, а также припасы, необходимые для обеспечения всем необходимым жителей Камчатки. На возвратном пути от берегов Камчатки корабли вместо того, чтобы грузиться балластом должны были брать товары в Китае, Батавии, Бенгалии или Маниле и доставлять их в Петербург. По расчётам Крузенштерна, один провоз такового груза покроет все расходы экспедиций. Вместе с тем дальнее плаванье доставит превосходные выгоды русскому флоту. Ибо одно морское путешествие на Камчатку более принесёт пользы морякам и офицерам флота, чем десятилетнее крейсерство в Балтийском море.

Вернувшись в 1799 году в Англию, Крузенштерн узнал, что императрица Екатерина  II (Великая) скончалась, а новый император Павел I дал указание Адмиралтейств-коллегии возвратить всех русских морских офицеров, проходивших службу в английском флоте.

На родине он надеялся передать свою докладную записку президенту Коммерц-коллегии П.А.Соймонову  — поскольку именно он был инициатором экспедиции Г.Муловского – и найти в лице действительного тайного советника, сенатора и статс-секретаря Екатерины II (Великой) единомышленника. При его поддержке и влиянии можно было рассчитывать на осуществление задуманного проекта. К несчастью после смерти императрицы П.А.Сойманов попал в опалу и был сослан в Москву, где тоже вскоре умер.

В итоге, Крузенштерн направил свою записку по почте на имя вице-президента Адмиралтейств-коллегии адмирала Г.Г.Кушелева, ответ которого, по словам самого Крузенштерна, «лишал его всякой надежды». Он пытался обращаться к частным влиятельным лицам, но так и не смог никого заинтересовать своим проектом.

Лишь в 1802 году, благодаря поддержке двух выдающихся государственных деятелей – министра морского флота, Н.С.Мордвинова  и министра коммерции, будущего канцлера, графа Н.П.Румянцева– замыслу И.Ф.Крузенштерна был дан зелёный свет. Такая перемена к судьбе проекта Крузенштерна объяснялась довольно просто. И Н.С.Мордвинов, и И.Ф.Румянцев были крупными акционерами Российско-американской компании (РАК***).

А главное правление РАК  17 (29) июля 1802 г. обратилось к императору Александру I для получения разрешения на отправку из Кронштадта первой русской кругосветной экспедиции, с целью доставить в свои тихоокеанские владения припасы и необходимые для кораблестроения материалы. Основной целью было установление торговли с Китаем и Японией. Затем предполагалось распространить сферу своей деятельности и на соседние страны. Для этого компания просила обеспечить её опытными офицерами.  

Император Александр I утвердил предложение в тот же день. При этом, по словам Крузенштерна, «объявил мне адмирал Мордвинов, что государь определил, чтобы я сам был исполнитель своего предназначения». Лучшего исполнителя этой миссии невозможно было и придумать.

Судьба распорядилась так, что тридцатидвухлетний офицер, относительно недавно женившийся и обзаведшийся первенцем, подумывавший уже о смене карьеры на преподавательскую, неожиданно даже для самого себя, стал начальником задуманной им экспедиции. 

Экспедиция, состоящая из двух кораблей, отправилась в путь из Кронштадта 26 (7 августа) июля 1803 года и вернулась 7 (19) августа 1806 года. Имена своим шлюпам их командиры назначили сами. И.Крузенштерн был «первым после бога» на «Надежде», Ю.Лисянский – на «Неве».

По окончании плаванья Крузенштерна прикомандировали к Петербургскому порту и разрешили около трёх лет посвятить созданию труда о первом кругосветном путешествии россиян. Это объяснялось тем обстоятельством, что император Александр I – к тому времени уже сам являвшийся акционером РАК — лично принял И.Крузенштерна в своей летней резиденции на Каменном острове и решил издать описание этого путешествия на казённый счёт.  

Крузенштерн же попросил у Александра I разрешения дополнить герб рода Крузенштернов (Крузиусов), первоначально представлявшего собой щит, на котором изображена держащая лук рука, фигурами японца и полинезийца, с Андреевскими флагами в руках, и девизом «spe fretus» — (лат.  в зависимости от надежды****). Ответ государя был положительным.

Три части «Путешествия вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях Надежда и Нева» Крузенштерна, с подробнейшими географическими и океанологическими комментариями, картами и даже записями камчадальской музыки,  вышли из печати в 1809 – 1812 гг., а в 1813 г. «Атлас к путешествию вокруг света капитана Крузенштерна».

Но уже в процессе работы над описанием, в сентябре 1806 года Иван Крузенштерн был избран в члены Адмиралтейского департамента, руководившего научными исследованиями русского флота, и стал  почётным членом Императорской Академии наук за «обогащение науки открытиями и исследованиями, далеко раздвинувшими пределы естествознания и географии».

Эта работа Крузенштерна получила широкую известность. Она была переведена в Англии, Франции, Италии, Голландии, Швеции, Дании и выдержала несколько изданий в Германии. Её автор был избран членом академий и научных обществ Англии, Франции, Дании, Германии.

С экспедиции И.Ф.Крузенштерна началась блистательная эпоха русских океанских плаваний, с которыми в первой половине XIX века не могли сравниться даже Англия и Франция.

(При содействии российского правительства РАК в 1802—1840 годах организовала 25 экспедиций, в том числе 15 кругосветных)

Большое внимание уделял Иван Фёдорович и организации новых экспедиций, в частности подготовке первого российского научно-исследовательского плаванья на бриге «Рюрик», под командованием Отто Коцебу.

В 1814 году при содействии Румянцева Крузенштерн был включён в состав русской дипломатической миссии в Лондоне. Около года он путешествовал по Англии, осматривая её важнейшие порты и доки, знакомясь с новшествами судостроения и достижениями флота Великобритании. На основе этих поездок Крузенштерн составил обширные записки об Англии, но они так и не были опубликованы.

На собственные средства он заказал в Англии изготовление новейших навигационных приборов для экспедиции Коцебу.

После того как бриг «Рюрик» 7 (18) июля1815 г.  отправился в плаванье, Крузенштерн стал хлопотать об отпуске для поправления здоровья. (От усиленных учёных занятий по написанию на двух языках «Путешествия» и редактирования карт «Атласа» у него заболели глаза).

В декабре 1815 года он получил  его. Бессрочный отпуск, превратившийся фактически в ссылку, под неусыпным наблюдением командира Ревельского порта адмирала Свиридова, получившего приказ морского министра И.И.Де Траверсе, еженедельно докладывать ему о том, что мореплаватель действительно живёт неотлучно в своей деревне.

Более 7 лет, уединившись в своём имении в Килтси, он посвятил созданию главного печатного труда своей жизни – «Атласа Южного моря». Даже отдельные главы этого исследования, будучи изданными за рубежом – в Германии и Франции, вошли в золотой фонд мировой географической науки.   Но ни одна из работ того периода не увидела свет в России. 

К этому времени с особой силой проявилась напряжённость в отношениях  Крузенштерна с морским министром. Маркиз Де Траверсе терпеть не мог людей, чьи дела были отмечены печатью таланта или одарённости. Крузенштерн несколько раз обращался к Де Траверсе, снова и снова объясняя ему важность издания «Атласа Южного моря» для отечественного мореплавания. Но всякий раз, в той или иной форме, получал отказ.

Василий Головнин, вернувшийся из кругосветного плаванья на шлюпе «Камчатка» в 1819 году, изучив исследование Крузенштерна, нашёл, что «оно представляет весьма важный для науки и ещё более полезный для мореплаванья труд.  Его не только необходимо напечатать, но и завести правило, чтобы все корабли, предназначенные для океанских экспедиций, снабжались этой насущно необходимой для мореплавателей книгой, которая является последним словом гидрографических знаний о Мировом океане».

«Это такой труд, – заключал В.М.Головнин – который редко кто имеет средства, возможность, охоту и нужные познания совершить».  

Деревенское уединение Крузенштерна неожиданно закончилось 6 (17) февраля 1822 года. Произошла смена начальства Морского ведомства. И.И. Де Траверсе заболел, и руководство флотом было возложено на адмирала А. В. Моллера. Воспользовавшись этим, Е. А. Энгельгардт, директор Царскосельского лицея, в котором учились сыновья Крузенштерна и его личный друг, предложил ему обратиться к Моллеру с просьбой об издании «Атласа Южного моря» и сопутствующего ему гидрографического описания, причём «ни одним словом не обмолвиться о том, что этот труд уже был отвергнут Адмиралтейств-коллегией». Дело должно было, по мнению Энгельгардта, рассматриваться как «только сегодня начатое». Этот план сработал идеально.

В.В.Моллер без малейшей проволочки ознакомившись с картами, даже не стал направлять их на рассмотрение в Адмиралтейств-коллегию, а сразу сделал представление Александру I, которое в основном повторяло известное мнение Василия Головнина. Моллер просил разрешения издать сочинение Крузенштерна в 100 экземплярах.  И уже на следующий день, получив утверждение этого предложения, вызвал Крузенштерна в Петербург и приказал лично наблюдать за подготовкой «Атласа» к изданию.

И русскими и зарубежными исследователями «Атлас Южного моря» и «Дополнение» к нему были оценены как выдающиеся научные достижения «первого гидрографа Тихого океана». Академия наук после выхода в свет «Атласа» предложила И.Ф.Крузенштерну место ординарного академика. А спустя 10 лет в связи с изданием «Дополнения» присудила этому труду Демидовскую премию. (Мореплаватель, однако, отказался от неё в пользу других соискателей).

Но ещё больше сделал Крузенштерн как педагог.

Ещё в 1811 году он стал инспектором (преподавателем) классов Морского кадетского корпуса, в котором когда-то учился. Педагогическое поприще давно его привлекало. Незадолго до отправления в кругосветное плаванье он даже подумывал о том, чтобы выйти в отставку и стать учителем.

23 марта (4 апреля) 1826 года он был назначен помощником директора, а с 1827 года директором Морского кадетского корпуса. Ради этой должности мореплаватель даже пожертвовал штатной должностью академика.

Корпус к тому времени перебрался из Кронштадта в Петербург. Крузенштерн сразу решил повысить качество преподавания. Он создал при корпусе музей, библиотеку, обсерваторию, приобрёл несколько домов для матросов и расширил госпиталь, сделав его доступным для нижних чинов. Для детей матросов он открыл начальную школу.

Самым выдающимся достижением Крузенштерна на педагогическом поприще явилось учреждение по его проекту офицерского класса, в который принимались самые одарённые выпускники корпуса.  Слушатели офицерского класса в течение двух лет изучали физическую географию, картографию, высшую математику, астрономию, физику, химию, механику, аналитическую геометрию, теорию артиллерии, теорию судовождения и судостроения, инженерное дело и даже русскую историю и литературу.

Офицерский класс впоследствии был преобразован в Военно-Морскую академию.

Итогом научной деятельности русских мореплавателей первой половины 19-го века стало основание в 1845 Русского географического общества – четвёртого в мире. Крузенштерн стал старейшим, из его членов-учредителей.

В 1842 году Крузенштерн вышел в отставку в чине адмирала и до самой своей кончины в 1846 году числился в списке «генералов при особе Государя императора»

Похоронен в Домском соборе, в Ревеле, где его усыпальница соседствует с усыпальницей другого адмирала – Самуила Грейга.

В 1870 году, в день столетия И.Ф.Крузенштерна, в Петербурге, напротив главного входа в Морской кадетский корпус, состоялась закладка памятника мореплавателю и учёному. Памятник, сооружённый в основном на народные пожертвования, был торжественно открыт три года спустя.

*  — В эскадру Григория Муловского были включены пять кораблей:

1. «Холмогор», водоизмещением в 600 тонн,
2. «Соловки» — 530 тонн,
3. «Сокол» — 450 тонн,
4. «Турухан» — 450 тонн,
5. транспортное судно «Смелый».

(Для сравнения – водоизмещение «Надежды» составляло 450 тонн).

** — лейтенант Яков Беринг скончался в 1797 году на английской эскадре.

*** — полугосударственная колониальная торговая компания, утверждённая указом императора Павла I 8 (19) июля 1799 года.  

**** — современные толкователи переводят этот девиз как «доверяющий надежде», или как «уповая на надежду», якобы так мореплаватель хотел увековечить в название своего корабля.  (Я не разделяю такого мнения. Но споры об этом, считаю неуместными в юбилейном очерке).

© Игорь Шхара