«Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда,

Как жёлтый одуванчик у забора,

Как лопухи и лебеда»  

                                                                        Анна Ахматова, Тайны ремесла, 1940 год

Вышедший в 1929 году первый номер журнала «Изобретатель» открывался, написанной по просьбе редакции, статьей-приветствием иностранного члена Академии наук СССР Альберта Эйнштейна – «Массы вместо единиц». Заголовок отражал изменения, которые внёс в изобретательство социализм.

Эйнштейн писал: «Способность к свободной конструктивной и комбинационной мысли, так же как и увлечение и страсть к этому делу, я считаю прирождённой. Изобретателю необходимы – и врождённое стремление, и увлечение, и терпение, и знания, и знакомство с экономическими проблемами. Изобретатель зависит не от того «круга», из которого он вышел, а от своего научного опыта и духовного склада. По-моему, совершенно не важно, к какой категории, к какому общественному слою принадлежит изобретатель. Важно только выделить настоящего изобретателя из толпы фанатиков-иллюзионистов и дать возможность реализовать именно те идеи, которые этого стоят».

Статья эта появилась не случайно. Представляя Алберта Эйнштейна общему собранию Российской Академии наук при избрании его членом-корреспондентом Академии советские учёные А.Ф.Иоффе, П.П.Лазарев и В.А.Стеклов ещё в 1922 году писали: «А. Эйнштейн, член Берлинской Академии наук и профессор Берлинского и Лейденского университетов, — наиболее выдающаяся фигура в современной теоретической физике. Ещё в 1905 году он опубликовал три работы, дальнейшее развитие которых создало три основных направления современной физики ** »

Для людей, знакомых с биографией Эйнштейна, сразу бросается в глаза тот факт, что все три работы приходятся на тот период его жизни, когда он ещё не был профессиональным физиком, а работал в федеральном ведомстве духовной собственности (проще говоря, в патентном бюро) в Берне, в качестве эксперта. По прошествии времени, великие идеи затмили для нас тот повседневный фон, на котором развивались события, определившие пути современного естествознания. А, между тем, фон этот представляет самостоятельный интерес и открывает нам создателя теории относительности ещё с одной стороны – как изобретателя и патентоведа.

Окончив в 1900 году Цюрихский политехнический институт, двадцатилетний Альберт Эйнштейн оказался безработным. Потребовалось почти два года поисков при существовании на случайный — в виде репетиторства — заработок, чтобы с помощью своего сокурсника Марселя Гроссмана  (будущего соавтора нескольких работ по общей теории относительности), наконец, получить место работы. Говорят, на директора бюро Фридриха Галлера, который после обстоятельного экзамена нашёл, что «молодой человек, хоть и не имеет практического опыта, всё же окажется полезным», особое впечатление произвели его обширные познания в электромагнитной теории Максвелла, считавшейся в то время верхом сложности.

Галлер был превосходным логиком, методистом и вместе с тем строгим патроном. Еженедельно по нескольку часов он уделял повышению знаний персонала в технических дисциплинах, учил подчинённых вскрывать сущность и оценивать реальность изобретений, помогал шлифовать стиль письменной речи. Позже Эйнштейн с благодарностью вспомнит: «Этот человек, научил меня правильно выражать свои мысли». Но это много позже, а пока нужно быстро «подбирать хвосты». Находясь на грани нервного истощения, он сам себя называет «патентным рабом». Но уже в 1905 году пишет одному из своих друзей: «После восьми часов работы остаётся ещё восемь часов на сон и восемь часов на всякую всячину, да ещё есть и воскресенья!».  Вспомните, именно в том году вышли все три его основополагающие работы.

К сотрудничеству в журнале и в бернском обществе естествоиспытателей его привлёк старший коллега по патентному бюро Йозеф Заутер. Ближайшим же другом в бюро стал Мишель Бессо, человек широко эрудированный в вопросах философии, социологии и точных наук. Интересно, что в бюро патентов Бессо был принят по рекомендации Эйнштейна – видимо, доктор Геллер прислушивался к мнению «молодого шалопая», самого младшего своего технического эксперта. Мишель Бессо стал единственным человеком, которому Эйнштейн в своей первой публикации по теории относительности выразил благодарность «за помощь и ряд ценных указаний». Он стал первым учеником Эйнштейна. Любопытно, что в 1928 году сын великого физика, Ганс-Альберт Эйнштейн младший, тоже учившийся в Цюрихском политехническом, прослушал у Бессо курс патентоведения.

Как знатока максвелловской электродинамики, в бюро Эйнштейна загружали, прежде всего, электрическими патентами, но не только ими. В книге М.Флюкингера «Эйнштейн в Берне», приведены два примера. В первом из них эйнштейновское экспертное заключение без малейшей робости перед заявителем, в качестве которого выступает крупнейший электротехнический концерн АЭГ, «рубит» заявку на «Коллекторную машину переменного тока». Указывается, что в заявке «за расплывчатыми фразами не кроется ничего конструктивного». Второй пример рассказывает, как в бюро зашёл крестьянин и сказал, что придумал специальную пробку, которая позволяет точно дозировать количество выливаемой жидкости. Из всех экспертов ведомства только Эйнштейн понял, как работает пробка: использовался специфический капиллярный эффект. Чтобы окончательно убедить своих коллег в осуществимости технического решения, молодой теоретик предложил прибегнуть к эксперименту. Через несколько дней изобретатель вновь явился в бюро со своей чудо-пробкой, затыкавшей бутылку вина. Дозирующая способность пробки, достоинства напитка и труды умельца были надёжно удостоверены патентным свидетельством. «Составление патентных формул было для меня благословением. Оно заставляло много думать о физике и давало для этого повод» — вот оценка самого Альберта Эйнштейна своего патентоведческого труда.

Изобретатели (и профессионалы, и дилетанты) при всём своём техническом остроумии часто не способны должным образом изложить существо своих предложений. Эксперт же должен быстро схватить суть предлагаемого изобретения и в соответствии с принятыми нормами лаконично её сформулировать. После нескольких лет службы в бюро Эйнштейн приобрёл репутацию «патентного аса», и коллеги всё чаще обращались к нему за советом в самых запутанных ситуациях. Заутер, сидевший за соседним столом, говорил: «У Эйнштейна было то преимущество, что он сам был изобретателем».

Технические интересы теоретика физики охватывали очень широкий круг проблем. В соавторстве с Паулем Гибихтом он сконструировал высокочувствительный электромер и «потенциал-мультипликатор Эйнштейна-Гибихта», совместно с Лео Сцилардом – холодильную машину и магнитогидродинамический насос. Эйнштейн разработал целый ряд фотоэкспанометров, гироскопический компас, полиграфическую машину, электромузыкальные инструменты.

* —  Число Пи ≈ 3,14 – 14-е марта, день рождения Альберта Эйнштейна, день когда «физики шутят»

** — Три статьи, упомянутые в представлении А.Эйнштейна, общему собранию Российской Академии наук, это:

1.  «К электродинамике движущихся тел» — статья стала началом теории относительности.
2.   «Об одной эвристической точке зрения, касающейся возникновения и превращения света». Одна из работ, заложивших фундамент зарождающейся тогда квантовой теории. За эту работу Альберт Эйнштейн получил в 1922 году Нобелевскую премию по физике.
3.  «О движении взвешенных в покоящейся жидкости частиц, требуемом молекулярно-кинетической теорией теплоты». Статья, посвящённая броуновскому движению и существенно продвинувшая статистическую физику.

С переписки Альберта Эйнштейна и черновиков его работ в США до сих пор не снят гриф секретности. Но, не смотря на это, в настоящее время уже не секрет что, по меньшей мере, вторая и третья из этих статей имеют авторство вовсе не Альберта Эйнштейна, а Милевы Марич, первой жены «нобелевского лауреата», усилиями которой, в основном, и создавался «всемирно известный учёный».

Косвенно это подтвердил и сам лауреат, перечислив всю денежную сумму Премии своей бывшей жене. Но эта уже другая история, не относящаяся к теме данной статьи.

© Игорь Шпинёв

Понравилась статья?

Поставь лайк! Поделись с друзьями!