Встретил рассвет уже на разминке. До старта оставалось ещё три часа. В свете медленно разгоравшейся зори время, казалось, остановилось. Трепет волнения и предвкушения явно пробивался сквозь тихий метроном моих кроссовок на пустых улицах. Начинался день, который я ждал целый год и, как мог, к нему готовился…
За полтора часа до старта, уже в полной боевой экипировке, с номером участника на груди, выхожу из дома и направляюсь к автобусной остановке. Успеваю перехватить на себе парочку любопытных взглядов редких субботних прохожих, но в автобусе, я уже не смотрюсь «белой вороной». Экстравагантные пассажиры начали собираться здесь ещё до моей остановки.
Чем ближе к месту старта, тем плотность «чудаков» всё увеличивается. Тем более, что многие участники забега пришли с собственными группами поддержки из членов семей и коллег.
На площади Свободы, где установлены не только пьедестал для будущих победителей, но и камеры хранения и палатки для переодевания, царит своеобразная предстартовая лихорадка. Нужно перекинуться парой фраз со знакомыми, сдать на хранение сменную одежду и – как перед смертью не надышишься, так перед стартом, пардон, не написаешься – забежать в туалет. Кабинок организаторы завезли много, очередь из бегунов быстро тает; участники соревнования уже так возбуждены, что и в туалет и обратно, не идут, бегут.
Потом, группами и по одиночке устремляются на подъём Шведского бастиона, мимо башни Кик ин де Кёк, к месту старта. Стартовый коридор установлен вдоль улицы Фальги, прямо у стены замка Тоомпеа.
В свою группу D стартового коридора вливаюсь по объявлению 20-минутной готовности. Справа гремит бодрая музыка. На высоком подиуме четверо девушек-зажигалок из группы поддержки дают мастер-класс по зумба- аэробике. Комментатор призывает всех участников разминаться вместе с ними. Музыка действительно такая заводная, что стоять просто так невозможно.
Когда нужно выпустить на трассу одновременно несколько тысяч человек, гандикап неизбежен. Естественно те, кто стоят ближе к стартовой линии, имеют преимущество перед теми, кто стоит дальше. Но не в этом суть бега на длинные дистанции. Там впереди стоят профессиональные и в основном темнокожие бегуны, для которых действительно важны секунды, поскольку забег – это их работа (и заработок). «Что ж, идеи нам близки, первым лучшие куски», как пел В.Высоцкий. В последующих эшелонах сплачиваются чудаки, которые пришли сюда в поисках каких-то, у каждого своих, целей, задач и идей. А может даже, убегающих от своих заморочек, сомнений и страхов. Не смотря на естественное волнение, атмосфера царит праздничная, улыбки на самых разнообразных лицах, мужчин и женщин всех возрастов и цветов кожи.
Плотность пританцовывающей толпы увеличивается по мере того как тают минуты и секунды обратного отсчёта на большом табло над линией старта. От нас до неё метров 100. Волнение нарастает. Последние секунды, многотысячная толпа участников и болельщиков вслед за цифрами, меняющимися на экране, дублирует хором на более чем 60-ти языках… (Забегая вперёд скажу сразу — в этом году, на самое популярное международное спортивное мероприятие в Эстонии – «Таллиннский марафон» — на разных дистанциях зарегистрировались более двадцати пяти тысяч любителей физических упражнений из рекордных 79 стран).
5, 4, 3, 2, 1, 0.
По стартовому гудку вся эта разноцветная человеческая масса начинает дружно скатываться с уклона улицы Фальги, подобно шарам, загружаемым в машину лототрона. А пройдя узкость стартовых ворот, расползается во всю ширину перекрёстка. Гонка сразу начинает развиваться по привычному сценарию: после «большого взрыва» на старте, действует «модель расширяющейся вселенной». Участники в едином порыве бегут в одну и ту же сторону, но расстояния между всеми имеет тенденцию к увеличению. Лидеры уходят всё дальше по дистанции, а претенденты на приз «за волю к победе» столь же деловито отстают.
Где-то в серединке этой Вселенной среди «звёзд» и «звёздных скоплений» кручусь на своей орбите и я. Топчем асфальт Палдисского шоссе с выходом под виадук к повороту на улицу Ристику. Здесь, как и в центре города, тоже собралось много болельщиков. Хочешь ты того или нет, но их подбадривания заводят пелотон. Тем более, что сил-то у всех ещё в избытке. Некоторые участники пытаются вести некое подобие позиционной борьбы, дёргаясь из стороны в сторону и протискиваясь сквозь достаточно плотные ещё шеренги соперников. Я прекрасно знаю, это занятие бесполезное, которое только сбивает дыхание и без толку расходует силы. Сам всегда наставляю своих учеников не дёргаться в первой половине дистанции. Тем более, в самом её начале, пока организм не втянулся в ритм, не синхронизировал работу своих систем. Укатывает не расстояние, укатывает темп. Но в гонке трудно совладать с собственными эмоциями. Каюсь, когда вдруг открывается возможность проскочить вперёд, удержаться не могу — «Ходу, резвые, ходу!».
Длинный, прямой, однообразный бульвар Колде кажется бесконечным. Развлекаю себя наблюдением за тем как один из участников, с асистенткой, снимает происходящее на маленькую камеру. Профессионально снимает, с использованием селфи-палки: с низкой точки (прямо из под ног), с верхней. Ракурсы вперёд, назад, панорама. Будет потом, что монтировать…
В конце бульвара, как радиомаяк, грохочет музыка. Там в начале 4-го километра пути первая освежающая станция. Я уже заранее решил, что пропущу её. Обычно там толкотня. Зато теснота на трассе немного разрядится и можно будет попытаться поднять скорость. Как? Скорость есть произведение частоты шагов на среднюю длину шага. Поднять частоту – собьёшь дыхалку. Значит, придётся увеличивать длину шага. Для чего надо, перво-наперво, расправить плечи и выпрямиться.
Пока так сам себя уговариваю, издалека замечаю троих ребятишек, стоящих на газоне у бровки шоссе и протягивающих ладошки в сторону участников. Где-то подсмотрели этот очаровательный обычай, практикуемый только в стайерских забегах. На длинной дистанции спортсмен может себе позволить, пробегая, коснуться ладонью, протянутых к нему ладоней болельщиков.
Конечно, большинство участников больше сосредоточены на своих ощущениях и не очень заботятся о чувствах тех, кто стоит за пределами трассы. Но я стараюсь не упускать такой счастливой возможности. Распахиваю руки в стороны и, «покачивая крыльями», на полусогнутых ногах бегу к детям. И ещё издали вижу, какая неподдельная радость озаряет лица. Просто, от того, что их заметили.
Впрочем, касания этих нежных ладошек и мне добавляют энергии.
Трасса тем временем выходит на променад Штромки и длинным серпантином стремится влево, опять к покинутому нами пару километров назад, Палдисскому шоссе. Огибая шлюз, построенный организаторами для пропуска машин в моменты, когда плотность бегунов будет позволять это, пересекаем шоссе и углубляемся в массив частных строений.
Здесь надолго зависаю в теплой компании трёх итальянцев. Одинаковая спортивная форма указывает на то, что все он из одной команды и у них даже есть свой «заводила». Мужчина, лет 45 – 50, в тёмных очках, поджарый и крепкий, всё время что-то рассказывает, ничуть не сбиваясь в дыхании. Судя по реакции коллег что-то очень смешное. Жаль, я не понимаю итальянского.
Вместе с итальянцами достаём одну китайскую пару, которых я про себя сразу окрестил «молодожёнами». Бегут синхронно, взявшись за руки и со счастливыми лицами.
В этом-то, на мой взгляд, и заключается феномен всплеска интереса к длинным и сверхдлинным дистанциям в последние годы. Мало что другое может сравниться с ним по ощущению счастья, которое он дарит своим поклонникам.
А иначе, зачем бы, вообще, заниматься этим «мазохизмом»?
Здесь, среди участников, которым никогда никакой пьедестал не светит, которые соревнуются исключительно сами с собой, особенно чувствуешь, что бег сам по себе куда выше всех наград. Он позволяет познать, понять, а возможно и принять самого себя … Потому-то с каждым годом постоянно растёт количество участников таких забегов. И самих забегов проводится всё больше.
Чертовщина какая-то! Ни дыхалка, ни частота сердечных сокращений ничуть меня не лимитируют. А ноги не работают как надо. Третий раз в жизни бегу эту петлю по району veskimetsa (эст. — Мельничный лес). И третий раз она меня «перемалывает». И итальянцев где-то потерял, даже не заметил как.
При очередном выходе трассы на Палдисское шоссе сил уже кажется нет совсем, а оттуда ещё и подъём, в сторону зоопарка, начинается. Хоть и не крутой подъём, зато затяжной. Ноги отказываются служить, мышцы не тянут, но воля продолжает гнать меня вперёд. Кажется, ничто не может остановить этот безумный процесс: ни усталость, ни боль, ни желание сдаться. Теперь я и есть воплощение страха и страдания. Забыв о времени, о границах, о собственной человечности. Я сам словно превращаюсь в символ апокалипсиса, бесконечного и неумолимого, где даже победа неизбежно превратится в начало нового мучения… И это тоже входит в правила игры.
«Опять сутулишься» — слышу за спиной знакомый, весёлый голос и моя, застывшая было в гримасе отчаянья, физиономия сама собой расплывается в улыбке. Жизнь, хоть и медленно, возвращается к измученному телу… Это — меня догнал мой сын.
Как в анекдоте — из серии «мастерство не пропьёшь» — пол года только и делал, что «распрямлялся», занимаясь реабилитацией после травмы. И даже показалось, что распрямился. А стоило основательно устать, и фасция опять согнула меня в, отработанный годами, «велосипедный» паттерн.
Спасибо за напоминание.
Долго общаться с сыном не получается, да я и сам, отправляю его вперёд не задерживая, чтобы не сбить с набранного ритма. И по мере его удаления от меня с удовольствием наблюдаю, что бег его на середине дистанции (топтали тогда 9-ый километр) достаточно лёгок. Слава Богу, моя школа.
Потом начинаю размышлять о том, что сам всех своих учеников всегда призываю «не рвать в начале дистанции». Но уже второй год подряд умудряюсь на первой половине трассы бежать впереди сына, который явно сильнее меня теперешнего. Вроде не такой уж я и азартный. Я просто хочу… Впрочем, мало ли, чего я хочу. Как любит повторять одна моя знакомая (Ленусик, привет!): «Хотеть не вредно! Вредно — не хотеть!».
Накануне забега посчитал, по записям в спортивном дневнике, что за 10 месяцев подготовки к нему мне удалось:
- пробежать –798 км, (403 км, из которых, набегал лишь в предшествующие старту 56 дней)
- проехать на велосипеде – 1648 км
- поднять – лишь 57 тонн спортивного железа.
К сожалению, из-за травмы 5 месяцев из 10, отметились в дневнике чистыми «баранками», что неизбежно скажется на результате. Однако бегу. И это, сейчас, главное.
Любопытства ради взвесился до и после забега. Интересно было узнать, сколько потеряю на дистанции? Снова, забегая вперёд, скажу сразу, потерял — 2,3 кг. Но, это лишь, временное колебание веса; оно быстро восстановится.
К чему это я?
К тому, что многие полагают, будто лишние килограммы можно «сжечь», например, вечерними прогулками. Пусть себя не обманывают. Давным-давно установлено, что чувство голода субъективно. К тому же многие путают с голодом, элементарную жажду и вместо стакана воды напрягают организм ещё одним гамбургером. Все премудрости борьбы с лишним весом, все системы и диеты, в своё время гениально обобщил академик Николай Амосов своей известной шуткой — «самый простой способ похудеть – плохо готовить». Физическая культура придумана не для того, чтобы бороться с лишним весом, а лишь для того, чтобы быть счастливым.
Мне самому, например, для того чтобы стабильно сбросить 18 кг лишнего веса и вернуть свои, некогда боевые, 66 кг потребовалось 7 лет. Конечно, не только благодаря тренировкам, но путём основательного изменения режима и оптимизации питания. Килограммы, сброшенные «по системе», в отличие от, сброшенных «по пути», не возвращаются (пока работает система).
Преимущества же, которые даёт спорт, заключается в том, что каждая дистанция становится не просто расстоянием, а символом вечной борьбы, где каждый шаг на пути напоминает о наших слабостях и уязвимостях. Ты бежишь в большой толпе участников, всё время с кем-нибудь состязаешься, однако, в сущности, подолгу остаёшься наедине с самим собой и своими мыслями.
Пока ты движешься вперёд, наблюдая перед собой лишь спины других участников забега, весь мир вокруг становится просто фоном. Дорога бесконечно тянется, как если бы она была метафорой всего того, что осталось с другой стороны стартовой линии — семейных забот и неурядиц, проблем на работе, нереализованных амбиций и ускользнувших видений удачи. Все эти грузные воспоминания преследуют тебя, и даже в самые трудные моменты, когда твоё тело отказывается подчиняться, ты — как Форрест Гамп — продолжаешь бежать вперёд, как если бы стремился освободиться от этих невидимых цепей.
Каждый шаг, который кажется мучительно долгим, в сущности, отражает нашу собственную жизненную борьбу. Каждый бегун видит, как его тело изнемогает, и это напоминает о том, как мы сами часто находимся на грани своих сил, сталкиваясь с собственными внутренними демонами. Вздохи и пот — это не только физические проявления, но может быть и слёзы, которые мы прячем от окружающих.
На 11-ом километре трассы начинаю потихоньку снова приходить в себя. Поравнялся с мужчиной, бегающим полумарафоны, жонглирую по пути тремя теннисными мячами. Сосредоточенность его поражает. Ведь есть же по пути следования и бордюры тротуаров, и различные препятствия, которые приходится обегать. Бывает, и со свободными-то руками на что-нибудь нарвёшься. Я уже не первый раз встречаю его на соревнованиях. И вроде даже где-то слышал, что он, за такую манеру бегать, уже попал в книгу рекордов Гинесса. Бежать с ним рядом — удовольствие. Ведь его бег неизменно вызывает кучу восторгов со стороны болельщиков. И часть этих восторгов будто перепадает и тебе.
Есть, говорят, свидетельства, что в древней Греции, на родине олимпийского движения, человека, не умевшего бегать и плавать, считали неграмотным. Точно так же, как и человека, не умевшего читать и писать.
Парадокс! Но древние греки вообще не соревновались на длинных дистанциях. Изначально беговая программа Игр состояла лишь из забегов на «один стадий». По современным меркам — это чистый спринт — 192 м 27 см. Много позже в программу добавились состязания в беге на длинную дистанцию, но не более 5 км. Сейчас стайеры такую дистанцию называют разминочной, хотя загнать себя можно и на ней.
На 12-ом км пункт, где можно получить упаковку геля-энергетика. От него начинается длинный спуск на променад, огибающий залив Копли, и выводящий опять на пляжи Штромки и бульвар Колде.
Бегу, со всеми, не убегаю и не отстаю. Отыскал, так сказать, во вселенском хаосе гонки своё место. Но, самочувствие из серии «скорее бы всё это закончилось». Ха-ха! Скорее закончить можно только прибавив скорость. А это–то сейчас и невозможно. Нужно просто дотерпеть до конца… Хоть чучелкой, хоть пешком, хоть самым, самым последним, но пересечь линию финиша… Тот, кто сходит, не побеждает, а кто побеждает, тот не сходит…
В начале подъёма с улицы Ристику на улицу Копли отметка «18 км». От неё до последнего пункта с напитками 300 метров и вся разорванная цепочка бегунов начинает прижиматься к правой бровке шоссе. Я же, наконец, созреваю до, наверное, самого правильного решения во всей тактике сегодняшнего забега, то есть ухожу не вправо к воде, а влево, к синим кабинкам туалетов, благо перед ними никого не видно. Делаю «пит-стоп», оказывающийся — как потом выяснится — кульминацией всей пьесы…
Минуту спустя, выхожу из кабинки, словно другой я. Перебегаю дорогу, беру со стола стаканчик с водой, делаю пару глотков, выливаю остальное содержимое себе на голову. И снова, в который раз уже, начинаю разбегаться. Ко мне вдруг является понимание, что стайерский бег — это фарс, полный изумительных падений, комичных усилий и абсурдных побед. Это испытание, где каждый шаг — это маленькая комедия, а сам бегун становится не просто участником, а главным героем настоящего спортивного спектакля.
Меня вдруг охватывает какое-то странное ощущение – «никто, нигде и ничей». Словно смотрю на себя со стороны. Вроде толком и не бегу, но не могу и остановиться. Или, стою. И лишь, кажется, что бегу? Ног почти не чувствую, но начинаю понемногу обгонять «отдельные звёзды» и даже целые «звёздные скопления».
В этом-то и состоит главный тактический секрет: бежать первую половину дистанции медленнее, чем вторую.
Если рвануть «на все деньги» в начале пути, то очень скоро придётся наблюдать перед собой появление всё новых и новых спин соперников. Психологически это зрелище будет провоцировать лишь ещё большее отставание. Если же суметь сэкономить силы для более быстрого прохождения второй половины дистанции, картина будет обратной. Тогда психика будет подстёгивать вас оставлять за спиной всё больше ваших «товарищей по несчастью». У вас реально начнёт появляться новая энергия.
Около художественной академии догоняю «три грации», бегущие фронтом, словно каждая по своей беговой дорожке невидимого стадиона. Пристраиваюсь за ними. Куда легче шевелить ногами, которые тебя уже почти не слушаются, наблюдая перед собой такую картину. Тем более, что сразу вспоминается другая картина… Ха! – ха!
Как-нибудь расскажу подробнее, как 55 лет тому назад, мы с парнями, на сборах в Вильянди, тоже так, на бегу, попытались «пристроится за девочками».
Нам-то тогда казалось, что мы неотразимы: перворазрядники по академической гребле, из спортвзвода ДКБФ, «засушенные Гераклы», как мы сами себя называли…
И дёрнул нас чёрт, в качестве повода для знакомства, предложить девушкам, сыграть с нами партию пляжного волейбола.
В жизни не было ничего хуже, последовавшего за этим фиаско. Девушки-то оказались СУПЕР-ДЕВУШКАМИ, мастерами спорта, членами сборной команды СССР по волейболу. Они тогда в Вильянди готовились к поездке на Олимпийские игры, в Токио…
Да, был такой казус в моей спортивной жизни.
Приятно вспоминать, теперь.
Потом ведь подружились. Почти месяц вместе на зарядку бегали.
Обходя граций, лайкаю, подняв вверх большие пальцы на обеих распахнутых руках, и убегаю вперёд. «Убегаю», правда, сильно сказано. Если уж быть до конца откровенным, я тоже, как и все мои «товарищи по несчастью» еле переставляю ноги. При этом, переполнен решимостью не просто добежать оставшийся отрезок пути, но даже, хоть это и смешно, спуртануть на финише. Знаю, что последние 100 метров пути — это та самая улица Фальги, скатившись с которой мы начали свой забег. Так что финишировать придётся в довольно крутую гору. Но уверен, силы найду.
Последний километр проложен в коридоре шириной меньше одной полосы шоссе, поскольку «вселенная забега», такая широкая в начале, теперь вытянулась в струну, а болельщики, отгороженные от участников стальным забором, тянут через него ладони, обращённые навстречу бегунам. Подбадривают, обращаясь к каждому по имени, благо имя каждого бегуна написано у него на груди рядом с номером.
Сразу за долгожданным поворотом на улицу Фальги, отметка «21 км» и финишная стометровка. Это не просто сигнал скорого конца испытания, но и символ завершения чего-то глубоко личного. Последний акт долгой и мучительной пьесы, осознается как момент, наполненный как горечью, так и облегчением. Приближаясь к цели, каждый бегун, я думаю, осознает, что завершение этого пути не является конечной точкой, а скорее напоминанием о том, что истинное преодоление заключается в принятии собственных ограничений и уязвимостей.
Наконец, финишная черта пересечена. Об этом однозначно «пикнул» электронный секундомер, сработав на чип моего нагрудного номера. Нет сил, даже взмахнуть руками, разыгрывая из себя победителя шоу талантов. Задница, извиняюсь, болит так, как будто и не бежал даже, а, по меньшей мере, приседал со штангой. Едва могу сделать несколько шагов, чтобы освободить финишный створ для других участников и по всему телу оргазмом прокатывается волна судорог. Остолбеневший, весь мокрый и измотанный, сам себе я кажусь алхимиком, только что открывшим секрет вечного счастья.
На самом же деле, здесь уместно было бы использовать незабываемый комментарий ослика Иа, дружка Винни Пуха – «Душераздира-а-а-ющее зрелище!».
Об этом откровенно указывает, перехваченный мной взгляд незнакомой болельщицы, в котором причудливо уместились ужас и восхищение. Когда наши взгляды встречаются, она от смущения начинает улыбаться и поднимает вверх большой палец. Растерявшись я отвечаю ей тем же. Потом, не в силах удержаться от благодарности, делаю несколько шагов к ней навстречу, подняв руки. Как давние знакомые мы со смехом хлопаем друг друга ладонями, как это обычно делают футболисты, сменяя друг друга у кромке поля. И я, как Буратино – на деревянных ногах — иду получать свою памятную медаль. Для меня эта медаль как индульгенция на ещё один год полноценной жизни.
Знаю, что через год снова приду получать подтверждение.
PS! Когда разувался после забега, обнаружил, что правый носок залит кровью. Как-то умудрился собственным ногтем содрать кожу с соседнего пальца. Обидно конечно. Но вдруг осознал, что травмированная рука-то ни разу о себе не напомнила. Даже простым онемением пальцев…
Для тех, кто жаждет цифр, скажу лишь, что результат мой, в общем зачёте получился — 2939 (в прошлом году был — 2372 ). В своём классе (М75) я — восьмой (в прошлом году был третьим).
© Игорь Шхара